Федор Черных: Ради футбола я отказался от российского гражданства. Не жалею
В этом сезоне за «Оренбург» (на правах аренды из «Динамо») выступает капитан сборной Литвы Федор Черных. Он родился и первые пять лет прожил в Москве, после чего переехал в Вильнюс, где его позвали в юношескую сборную страны. Чтобы сыграть за нее, Федору нужно было отказаться от российского паспорта (двойное гражданство в Литве запрещено). Он согласился – и дорос до капитана взрослой сборной. Sports.ru опубликовал историю игрока.
— Мой дед Руслан был военный и колесил по работе по всему Союзу. У них с бабушкой шесть детей: кто-то родился в Грузии, кто-то в Армении (например, моя мама Елена), а кто-то – в России. Когда семья переехала в Литву, деда парализовало – не помню, что за болезнь. Семья осталась там. Мама выросла и переехала учиться в Москву. Вышла замуж, родились мы с братом. Потом мама с папой развелись, и мы после где-то пяти лет в Москве переехали обратно в Вильнюс.
В Литве мама не знала, чем меня занять, отдала сразу на много кружков: карате, плавание, даже в модельную школу. Там меня учили походке. Однажды на показ взяли, какую-то одежду надели, пару раз прошелся – все. Недели три-четыре там провел. Раз не остался – значит, не особо нравилось. Не мужское это дело.
В Литве баскетбол намного популярнее футбола. Футбол в стране на втором, даже третьем плане, а на баскетбольный «Жальгирис» по 16 тысяч ходит. Взять простые жилые кварталы: в каждом есть баскетбольная площадка. Найти футбольное поле бывает затруднительно. Но именно в моем дворе была футбольная площадка. И мама говорит, что когда я домой приходил с кружков, сразу во двор бежал – гонять в футбол с ребятами.
Они на три-четыре года старше были, но я хорошо играл, и они меня к своему тренеру отвели. Я только через неделю маме сказал, что футболом в кружке занимаюсь. Это далеко было, я на автобусе ездил – наверное, просто боялся ей рассказать. Когда пришлось выбирать, какие кружки посещать, выбрал футбол и плавание.
Я никогда не думал, что выйду на профессиональный уровень. Знал, что у меня неплохо получается: в детских чемпионатах Литвы я был лучшим бомбардиром, лучшим нападающим на каких-то турнирах признавали. Но лет в 14 или 15 все вымахали, а я остался маленьким. Все стали физически сильнее, а я нет. Голы продолжал забивать, но тяжело стало. Подумал: может, пора в учебу податься? У меня начались не то что срывы… Но пару раз бывало такое, что я просто не приходил на тренировку. Очень благодарен своему тренеру Николаю Пупкину, он меня успокаивал. Говорил: работай, все получится. А если я не приходил, то он на следующий день приезжал ко мне домой, брал за ухо, сажал в машину и вез на тренировку.
***
Я обычно занимался с ребятами 1990 года, на год старше меня. Меня периодически давали помочь парням моего 1991 года. А главный тренер этой команды был вторым тренером в сборной 1991 года. И он с ее главным тренером обсуждал: если я сменю гражданство, то можно меня в сборную пригласить.
Когда мы поговорили об этом с мамой, она сначала не особо обрадовалась. Сами понимаете: менять гражданство ради футбола, а если не получится? Что такое футбол в Литве, я уже объяснил.
Но я уговорил ее. Мне не было 16, поэтому от меня ничего не требовалось. А вот маме надо было собрать кучу документов, чтобы от моего российского гражданства отказаться. Кажется, она отнесла их в российское посольство в Вильнюсе. Потом ей надо было сдать три экзамена – два письменных и устный. Если честно, мы оба переживали, что она не сдаст: литовский язык сложный, особенно грамматика. Ей было не просто, она сидела за книгами по вечерам, учила конституцию, практиковала разговорный.
Но мама умничка, все сдала. Мы вместе ходили на экзамены, я всегда ее ждал возле кабинета, очень переживал. После какого-то экзамена нам сказали: ну все. Дали какой-то документ, что мы можем получить литовское гражданство. Дальше уже быстро все шло, но в целом заняло два года.
***
Помните, я рассказывал, что все вымахали, а я маленький остался? Из-за этого, когда я сменил гражданство, в сборную меня не позвали. Сказали: сюда берут физически крепких ребят, а я коротышка и никому не нужен. Я очень переживал, даже маме не говорил. Она ничего не знала, в интернете информации про такое не было. Вечно спрашивала: «Когда сборная, когда сборная?» Я придумал отвечать ей: «Наш год пока не собирают». Ругала ли мама, когда все узнала? Нееее, мама всю жизнь только поддерживала. Даже когда был разговор «учеба или футбол», она всегда говорила: делай то, что тебе нравится.
Ну и я даже не знаю, на кого мог бы учиться. Я такой увлеченный был футболом. Постоянно во дворе чеканил: на ноге, на голове. Поле, где я играл, недалеко от школы, там дети с первого по четвертый класс прибегали. Я помню, как ставил себе вратаря и выходил против целого класса, пытался улучшать технику. Я был так увлечен футболом, что ни о чем другом не думал. Двор, тренировка – все. В центр почти не ездил. Разве что к друзьям мог в гости зайти.
Прошло года два, и я за одно лето с мая по сентябрь вымахал на 16 см. С июня по сентябрь у всех отпуска, тренеры меня не видели. Я приехал, и мы первую же игру провели с Каунасом, где знакомый тренер работал. Он подходит и говорит: «Что за мальчик у вас новый?». Ему: «Да это Федька». Он: «Да ладно?». С того момента я ездил уже во все сборные.
***
Когда я играл в Польше (за «Гурник» и «Ягеллонию» – Sports.ru), то детская дружба из Вильнюса очень помогла спокойно адаптироваться. В Литве много поляков и мы всегда вместе тусовались: русские, поляки, литовцы. У нас во дворе было и баскетбольное кольцо, и футбольное. Литовцы играли в баскетбол, русские и поляки – в футбол. Общаясь, я что-то из польского запомнил. Получилось, что это помогло мне через много-много лет.
Я бы не сказал, что языки похожи. Но если ты знаешь русский, то польский выучить несложно. Когда я приехал в «Гурник» из Ленчны, то сразу попросил ребят со мной разговаривать не по-английски, а по-польски. Дома смотрел польское ТВ. Через три месяца уже спокойно интервью на польском давал. Ребята видели, что у меня есть желание учить их язык, а у других легионеров – нет. И коллектив меня супер принял.
Ленчна – это деревушка, а стадион там всегда битком. Все время смеялись, что полгорода на футболе: стадион же 7 тысяч, а население – 14 тысяч. Но после Беларуси, где я играл за могилевский «Днепр», мне уже везде было нормально жить.
Первые два-три года в том клубе я не снимал квартиру в Могилеве, а жил на базе. База – это старый, уже заброшенный летний детский лагерь. Там блоки реконструировали под комнаты, сделали столовую и пару полей. Летом еще более-менее, а зимой в комнатах отопления не было, покупали электрические обогреватели. Комнат было семь, когда во всех семи вставляешь что-то в розетку, выбивает пробки. Представьте: минус 30, шесть комнат греются, одна ждет. У кого-то нагрелось – переключаем. Если кто-то чайник хочет включить, надо вырубить еще один обогреватель. Еще бывало, что деньги по пять месяцев не платили. Все кто на базе жил, что-то из дома привозили. Автобуса с базы в центр не было, надо было своим ходом добираться. Это три километра через лес до остановки, потом 40 минут до центра в автобусе.
Но вообще «Днепр» многое дал мне в спорте: забрали молодым, вырастили в футболиста. И это была хорошая школа жизни.
***
Для меня честь быть капитаном сборной Литвы. Я же столько лет здесь прожил. Сначала я просто хотел играть в сборной, но если тренер доверил мне быть капитаном, значит, на мне еще большая ответственность. Я должен своим примером показывать ребятам, как надо бороться. Кому-то помочь, кому-то подсказать. Год-полтора было сложно – потом привык.
Когда в сборную Литвы года 4 назад пришел Эдгарас Янкаускас (один из самых известных игроков в истории Литвы, играл за ЦСКА, «Реал Сосьедад», «Бенфику» и «Порту» – Sports.ru), мы поехали на товарищеский матч с Румынией. У нас в тот день была установка после обеда. Перед обедом он подходит и говорит: сегодня выведешь команду. Я удивился, тогда в составе были футболисты постарше, которые много матчей сыграли. Говорю: «Может, не я, а такой-то?». Он: «Ты че, обосрался?». Я говорю: «Да нет». Ну и поставили меня.
У меня была такая мотивационная речь, что ребята потом шутили: после такого меня уже нельзя убрать. Я сильно волновался тогда всю разминку, думал, что ребятам сказать. Запланировал в конце сказать: «Раз, два, три». А потом сказал: «Один, три, два». А еще в литовском языке можно так слово заменить, что смысл принципиально меняется. Я хотел сказать: «Если мы хорошо сыграем, отдадим все силы, то все у нас будет хорошо». В итоге поменял слова, получилось: «Если мы хорошо сыграем, я обещаю, что вечер закончится со счастливым концом». А слово «конец» в Литве только одно значение имеет.
Тогда еще почему-то стресс какой-то был у всех: напряженные игроки, напряженные тренеры. И вот они все на меня посмотрели, да как заржали. Вечером после игры тренер сказал на ужине: «Еще никто в жизни так напряжение перед игрой не снимал». Румынам мы 0:1 проиграли, но сыграли нормально.
Кстати, когда мама пошла на уступки с гражданством, я ей пообещал, что за все сборные сыграю. Видите, как получилось: сдержал обещание.
***
Когда меня позвали в «Динамо», немного удивился. Думал сначала, что просто интерес проявили. Знаете, как бывает: тебе звонит агент, говорит, что есть интерес. А потом все пропадает.
Еще когда я жил в Беларуси, мы постоянно на базе смотрели российскую Премьер-лигу. А еще раньше, когда мы приезжали из Вильнюса в Москву (там три брата маминых живут), я ходил с дядей на матчи «Локомотива». Очень запомнился Сычев, прямо кумир мой был. Я чуть ли не до 26 лет болел за «Локомотив» – пока не перешел в «Динамо». У меня не то что мечта, но точно было большое желание перебраться в Россию.
Когда узнали, что перехожу… Я помню, как мама поздравила. И сказала, что любит меня.
Мы с ней потом шутили: был бы русский паспорт, я бы не был легионером. Но я говорю: был бы русский паспорт, я бы до РПЛ не добрался. Меня бы в сборную не вызвали, а меня же точно в матчах за нее смотрели. Вряд ли в России следили за простым мальчиком из молодежного первенства Литвы.
Мне вообще кажется, что в России я бы футболом не занимался. Тут во дворе тупо поля не было, когда я маленький был. Я только в бассейн ходил. Может, добился бы успеха в плавании, на Олимпиаду бы поехал. А так играть в футбол я начал, только когда в Литву переехал.
Я никогда не жалел, что поменял гражданство. Это мой путь: когда-то решился на это, теперь иду к своей цели. У меня вся семья русская, но в Литве мы прожили всю мою жизнь.
Мы любим две страны.